Рабби Меир Кахане может спать спокойно: его идеи побеждают. Через двадцать лет после того, как его список не допустили в Кнессет, и через восемнадцать лет после его убийства, каханизм вновь стал предметом общественных дискуссий. Если и есть какая-то отличительная черта этой, уже подходящей к концу, бесцветной и пустопорожней избирательной кампании, – это включение расизма и национализма в допустимую основу решения проблем.

Если бы Кахане был жив и баллотировался в Кнессет 18-го созыва, его список не только не отвергли бы, но он имел бы все шансы набрать не меньше голосов, чем надеется получить «Наш дом Израиль». Запретное стало дозволенным, отвергнутое – приемлемым, отвратительное – почитаемым. Израильское общество последние два десятилетия скатывается по этой скользкой дорожке.

Нет нужды упоминать удивившее многих разоблачение «Хаарец»: председатель НДИ Авигдор Либерман состоял, оказывается, в молодые годы членом партии «Ках». Темная лошадка теперешних выборов была и осталась каханистом. Различия между «Ках» и НДИ ничтожны, непринципиальны и никак не связаны с пониманием нравственно приемлемого. Сводятся они лишь к тактическим нюансам: если Либерман выдвигает сейчас фашистское требование о «присяге на верность» как условии предоставления гражданства израильским арабам, Кахане требовал лишить их гражданства без разговоров. Один расист (Либерман) призывает к трансферу арабов в палестинское государство, а другой (Кахане) требовал их депортации.

Сейчас подстрекатель нового израильского расизма возглавляет крупную партию и опять войдет в правительство: Биньямин Нетаньяху уже обещал ему «крупный министерский пост». Если бы некто вроде Либермана имел шансы войти в правительство европейской страны, Израиль разорвал бы с ней отношения. Если бы во время Кахане кто-то предсказал, что настанет время, когда его последователю предложат важное министерство и такое обещание принесет ему много голосов, предсказателя сочли бы безумцем.

Но это безумие сейчас овладело нами. Кахане жив и здравствует в лице своего хулиганистого последователя. Дело даже не в том, что НДИ не отстранили от участия в выборах или что она, набрав устрашающую силу, стала основной фигурой при решении, кто возглавит правительство. Важнее, что ее позиция обрела законность, и ответственность за это несет все общество.

Кахане в свое время бойкотировали, а Либерман стал желанным гостем во всех салонах и на телевидении. Только представьте: Эхуд Барак не исключает коалиции с ним, Узи Ландау, которого считали «демократом», сейчас второй номер в партии Либермана, а дипломат высокого ранга и отставной генерал полиции украшают ее список. Помним ли мы, что Израиль представлен в Вашингтоне отъявленным расистом в лице Даниэля Аялона и что бывший глава пограничной полиции и заместитель начальника полицейского управления того же поля ягоды? Эти расисты теперь и не таятся – они переместились из центра правящей элиты в ряды самых одиозных правых, но отношение к ним не изменилось ни на йоту.

Либерман и его воинство всплыли на волне ненависти к арабам, презрения к демократии и верховенству закона. От них разит национализмом, расизмом и кровожадностью, и эти качества стали, к нашему ужасу, лакомой приманкой голосов на предвыборном базаре. Как и прочие политики такой породы, Либерман цинично разжигает низменные страсти, в особенности среди слабых групп населения, отверженных, бедняков и иммигрантов. Но не только среди них. Многие молодые люди, в их числе солдаты с промытыми мозгами, отдают ему свои голоса, и никто от него не открещивается. В качестве мишени он избрал уязвимую и слабую жертву в лице израильских арабов и стал натравливать на них своих сторонников. Его идеи просачиваются все глубже. Голос Либермана стал голосом толпы, одержимой ненавистью, жаждой мести и кровопролития. Бессмысленная война, в ходе которой погибли сотни детей, была встречена здесь с удовлетворением, если не с радостью. Партии с правого фланга к центру попытались не допустить участия арабских партий в выборах, и эти списки поспешно исключали при всех политических расчетах.

Если интифада израильских арабов когда-нибудь разразится, мы будем знать, кого винить в этом: тех, кто занимался преступным подстрекательством против них, и тех, кто счел эти подстрекательские призывы приемлемыми и законными. Метастазы уже распространились на все части нашего общества, и не осталось ничего другого, как бросить последний призыв: «Держитесь подальше от этого непотребства. Что угодно, но только не НДИ, если мы хотим, чтобы Израиль действительно оставался нашим домом».

Гидеон Леви, «Ха-арец», 8.02.2009