ЕСЛИ БОГ ЕСТЬ, то он, безусловно, обладает чувством юмора. И карьера Шимона Переса, который вскоре окончит свое пребывание на посту Президента Израиля, тому подтверждением.

Вот перед нами человек, который всю жизнь был политиком, но ни разу не победил на выборах. Прославленный во всём мире Миротворец, который развязал несколько войн и никогда ничего не сделал для мира. Самая популярная политическая фигура в Израиле, которого всю жизнь третировали и презирали.

Несколько десятилетий назад я написал о нем статью, которую назвал «Мистер Сизиф». Сизиф, как вы помните, был навечно приговорен вкатывать на гору тяжелый камень, и каждый раз, когда он был уже у самой вершины, камень выскальзывал у него из рук и скатывался вниз.

Такой была история Переса – до теперешнего времени. И Бог – или кто там – вероятно, решил: хватит!

Началось всё, когда он был мальчишкой в польском местечке. Он вечно жаловался маме, что ученики в школе (еврейской) бьют его ни за что, а его младшему брату, Гиги, приходится его защищать.

Его привезли в Палестину в 1934 году, через год после меня, когда ему было 11 лет (он старше меня на пять недель). Отец послал его сельскохозяйственную школу в Бет-Шемене, детской деревне, центре сионистского воспитания. Там его польская фамилия Перски стала ивритским Пересом, и он вступил в «Ноар Овед» (Рабочая молодежь) – главную молодежную организацию правящей партии «Мапай». Как обычно в то время, его направили в кибуц.

Именно здесь началась его политическая карьера. «Мапай» раскололся, раскололось и его молодежное движение. Молодые и активные вошли в левую «Фракцию 2». Перес, ставший к тому времени инструктором, оказался одним из немногих предусмотрительно оставшихся в «Мапай» и, таким образом, привлекший внимание партийных лидеров.

Вознаграждение не заставило себя ждать. Разразилась война 1948 года. Все в нашем возрасте, когда буквально решался вопрос о жизни и о смерти, стремились пойти в армию. Бен-Гурион отправил Переса за границу покупать оружие. Дело важное, но справиться с ним, несомненно, мог бы и кто-нибудь в возрасте 70 лет.

Факт, что Перес не служил в армии в эти судьбоносные дни, не был забыт, и наше поколение несколько десятилетий относилось к нему без уважения.

Я ВСТРЕТИЛСЯ с ним в первый раз, когда нам было 30 – он уже стал Генеральным директором Министерства обороны и любимчиком Бен-Гуриона – а я был главным редактором популярного оппозиционного журнала. Любви с первого взгляда не случилось.

На своем влиятельном посту Перес был откровенным милитаристом. В начале 1950-х его министерство инициировало бесконечную цепь «акций возмездия», цель которых была в том, чтобы страна постоянно оставалась в готовности к войне. Арабских беженцев, которые по ночам возвращались в свои деревни, убивали. В отместку арабы убивали евреев, а неофициальные армейские подразделения переходили через линию перемирия на Западный берег или в полосу Газы и, в свою очередь, убивали гражданских и военных.

Когда созрела ситуация, Бен-Гурион и Перес начали Суэцкую войну 1956 года. Алжирский народ восстал против французских колонизаторов. Не способные согласиться с тем, что началась настоящая война за освобождение, французы возложили вину на египетского лидера Гамаль Абдель Насера. Вместе с другой разваливающейся колониальной империей, Великобританией, французы вступили в сговор с Израилем, чтобы напасть на Насера. Всё пошло наперекосяк, но Переса и начальника генерального штаба Моше-Даяна чествовали в Израиле как героев, и перед ними открывалось большое будущее.

Французы проявили признательность. За свои услуги Перес получил военный атомный реактор в Димоне. Перес до сих пор хвастает тем, что является отцом израильского ядерного оружия.

ЕГО КАРЬЕРА определенно шла вверх. Бен-Гурион назначил его заместителем министра, и перед ним открывалась перспектива стать министром обороны – второй по важности пост в Израиле, когда разразилась беда. Ворчливый Старик поссорился со своей партией, и его оттуда выставили. За ним последовал и Перес. Камень скатился вниз.

Бен-Гурион настоял на создании новой партии и втянул в нее за собой упиравшегося Переса. С неутомимой энергией Перес вспахивал свою страну, странствуя из деревни в деревню, из города в город, и партия «Рафи» стала принимать свои формы. Но, несмотря на целую плеяду звезд, она получила в Кнессете всего десять мест. (Партия мира, которую я основал в то же время, набрала одну седьмую от числа набранных «Рафи» голосов).

Перес прозябал в роли члена небольшой оппозиционной партии. Будущее представлялось мрачным, но тут ему на выручку явился Насер. Он послал свою армию в Синай, военная лихорадка дошла до точки безумия, и общество решило, что преемник Бен-Гуриона Леви Эшколь, должен уйти с поста министра обороны. Было названо несколько имен, и Перес был среди первых в этом списке.

Но всё повторилось. Приз достался Моше Даяну, и министром обороны стал он, победитель в войне 1967 года и всемирно прославленный герой. Перес остается серым политиком, невзрачным министром. Камень опять скатился.

Шесть восхитительных лет капитаном Корабля Дураков был Даян, пока не разразилась катастрофа Войны Судного Дня. Его и Голду Меир прогнали, и очевидным кандидатом на эту должность стал Шимон Перес. Но в самый последний момент, фактически ниоткуда, возник Ицхак Рабин и унес приз. Пересу пришлось удовлетвориться должностью министра обороны.

Но он не удовлетворился ей. Следующие три года он посвящал свои дни и ночи со всё большей энергией ослаблению позиций Рабина. Эта скандальная схватка породила приставший к Пересу на много лет ярлык: «неутомимый интриган».

Тем не менее, его усилия принесли плоды: под конец своей каденции Рабин столкнулся со скандалом. Выяснилось, что, уйдя с должности посла в США, он сохранил в вашингтонском банке открытый счет, что противоречило израильским законам. В 1977 году посреди избирательной кампании он ушел в отставку, Перес взял над ним верх. Наконец-то путь ему был открыт.

И тут произошло непредвиденное. После 44 непрерывных лет у власти, до и после создания Израиля, Авода проиграла выборы. К власти пришел Менахем Бегин. Вся ответственность за провал легла на Шимона Переса. Рабина никто не обвинял.

НАКАНУНЕ Ливанской войны 1982 года Перес и Рабин встретились с премьер-министром Бегиным, настоятельно убеждая его начать войну. Это не помешало Пересу через два месяца стать главным оратором на гигантском митинге протеста после бойни в Сабре и Шатиле.

Бегин сложил полномочия, и его место занял Ицхак Шамир. На следующих выборах Перес получил, по крайней мере, ничью. Шамир вновь стал премьером на два года, после чего его место должен был занять Перес. За свои два года в качестве премьера он ничего не сделал для мира. Его главное достижение состояло в том, что он убедил президента Хаима Герцога амнистировать главу Службы безопасности и несколько его приближенных, убивших голыми руками двух молодых заключенных-арабов, которые угнали автобус.

В 1992 году Рабин вновь привел их партию к победе. Он назначил Переса министром иностранных дел, возможно, потому что на этом месте Перес не мог ему навредить. Но всё пошло в другом направлении.

Ясир Арафат, с которым я поддерживал контакты с 1974 года, и с которым встретился в осажденном Бейруте в 1982-ом, решил заключить мир с Израилем. Закулисные встречи происходили в Осло. Результатом стало историческое Ословское соглашение.

Между Пересом, Йоси Бейлиным и Рабином началось соревнование за то, кому принадлежит эта честь. Перес хотел получить все лавры, но Бейлин гневно сопротивлялся. Конечно, судьбоносное решение принял Рабин, и расплатился за это.

Шла битва за Нобелевскую премию. Ословский комитет, разумеется, решил наградить ей Арафата и Рабина (как до этого наградил Садата и Бегина). Перес яростно потребовал свою долю и мобилизовал половину политического мира. Но ее дают Пересу, почему бы не дать ее и Махмуду Аббасу, чья подпись стоит на Соглашении рядом с подписью Переса, и кто потратил много лет на достижение мира между палестинцами и израильтянами?

Ничего не поделать. Премию можно присудить, не более чем троим. Перес ее получил, а Аббас – нет.

ОСЛОВСКОЕ соглашение открыло Израилю новый путь. Перец начал (бесконечный) разговор о Новом Ближнем Востоке, который стал его фирменным знаком. Он с Рабиным подлатали свои отношения. И тут опять произошла катастрофа.

Через несколько минут после того, как, стоя рядом с Рабиным, он пел песню о мире на массовом митинге в Тель-Авиве, Рабин был убит. Сам Перес прошел мимо убийцы со взведенным пистолетом, но тот не наградил ему пулей.

Наступил драматический момент для Переса и для Израиля. Вся страна кипела гневом. Если бы Перес, единственный преемник Рабина, объявил немедленные выборы, он одержал бы сокрушительную победу, и будущее Израиля было бы другим.

Но Перес не хотел победить как наследник Рабина – он хотел, чтобы победа пришла к нему за его собственные заслуги. Поэтому он отложил выборы, начал новую войну в Ливане, окончившуюся катастрофой, начал еще одну смертельную кампанию террора приказом об убийстве почитаемого лидера ХАМАСа – и проиграл выборы.

Перефразируя закон Мерфи: «Если выборы можно проиграть, Перес обязательно их проиграет. Если выборы проиграть невозможно, Перес всё равно проиграет их».

На каком-то собрании Перес обратился к аудитории и громко задал риторический вопрос: «Разве меня можно назвать неудачником?» И аудитория единогласно ответила громовым: «Да!»

НА ЭТОМ и должны были бы закончиться сизифовы труды. Но во главе «Аводы» стали новые люди, и Переса отодвинули в сторону. По крайней мере, так казалось.

К власти пришел Ариэль Шарон, крайне правый лидер «Ликуда». Во всём мире его считали военным преступником, виновником нескольких зверств, обвиненным израильской комиссией в «косвенной ответственности» за бойню в Сабер и Шатиле, и тем, кто стоял за поселенческим проектом. Ему понадобился челок, который придал бы ему респектабельности. Кто же им оказался? Шимон Перес, международно-признанный «Миротворец». Позднее он стал исполнять ту же функцию при Нетаньяху.

Тут его камень скатился вниз в последний раз. Кнессету предстояло избрать президента Израиля, и очевидным кандидатом был Перес. Противостоял ему только политическое ничтожество – Моше Кацав. Но случилось невозможное: Перес проиграл, хотя до этого прошел пластическую операцию, превратившую его лицо, всю жизнь носившее выражение жалкого испуга, в нечто более приятное.

Даже те, кому Перес не нравился, нашли такой поворот для него обидным. Кацава позднее признали виновным в изнасиловании и отправили в тюрьму, и Перес, наконец, победил на выборах.

ПОСЛЕ ЭТОГО трагедия стала фарсом. Человек, которого третировали всю жизнь, вдруг стал самым популярным в Израиле. В качестве президента он мог выступать хоть каждый день, открыв шлюз потоку бесцветных банальностей. Публика слушала и облизывалась.

Для всего мира Перес стал Великим Старцем, Мудрецом, Миротворцем, символом всего прекрасного и доброго в Израиле.

Его преемник уже избран. Очень милый человек очень правых взглядов.

Через несколько недель Перес спустится с вершины в последний раз.

В последний ли? Ведь ему всего 90!