ПРЕЗИДЕНТ Государства Израиль Реувен ("Руби") Ривлин мне нравится. Даже очень.

Это может показаться странным, потому что он политик с правого фланга. Он член партии "Ликуд". Он верит в то, что на иврите называют: "Эрец-Исраэль ха-шлема" ("Неделимая земля израильская").

Однако, человек он очень добрый, отзывчивый и непритязательный. Его семья пустила корни в Палестине несколько поколений назад. Он рассматривает себя как президента всех израильтян, включая арабов.

Думаю, что он втайне испытывает презрение к Биньямину Нетаньяху и подобным ему. Как же случилось, что он был избран президентом? Президента Израиля избирают в Кнессете тайным голосованием. Я сильно подозреваю, что не все члены "Ликуда" голосовали за него, и что он был избран голосами левых.

НА ЭТОЙ неделе Президент Ривлин опубликовал свой мирный план. Для президента, чья должность в основном церемониальная, такой шаг необычен.

В основе его плана лежит федерация двух "сущностей": сионистско-еврейской и арабо-палестинской.

В подробности он не вдавался, очевидно, полагая, что на этом этапе лучше предложить общую идею и дать людям по ней высказаться. Очень разумное решение.

Но по этой же причине серьезное обсуждение плана становится затруднительным. Как говорится, дьявол прячется в мелочах. План может оказаться и очень хорошим, и очень плохим. Может выйти и так, и этак. Смотря по мелочам.

Но сам факт, что Ривлин опубликовал эту идею, отраден. В теперешнем Израиле идеи заморожены. Отсюда сгущающаяся атмосфера отстраненности, безразличия и даже отчаяния. "Нет никакого решения" – распространенный взгляд, поощряемый Нетаньяху, который пришел к выгодному для него решению: "Мы всегда будем жить мечом".

ИДЕЯ федерации не нова. Я сам ее много раз обдумывал. (Прошу меня простить, если я повторю здесь вещи, о которых упоминал ранее).

До войны 1948 года некоторые из нас были убеждены, что евреи и арабы в этой стране могут слиться в одну новую нацию. Война освободила меня от этой мысли. Из того, чему я стал свидетелем, я пришел к выводу, что в этой стране живут две разные нации, и что любое реальное решение должно исходить из этого факта.

Сразу же после войны, в начале 1949 года, собралась небольшая группа, которая пыталась найти решение. В группе были мусульманин и друз. Они выработали то, что теперь называют "Принципом двух государств", расположенных между Средиземным морем и рекой Иордан, а, возможно, и дальше. Теперь по этому принципу существует всемирный консенсус.

Было ясно, что два государства в такой маленькой стране, как наша, не смогут существовать бок о бок без очень тесного взаимодействия. Мы думали, не назвать ли страну "федерацией", но отказались от этой мысли из опасения, что такое название может напугать обе стороны.

Сразу же после войны 1956 года (у нас, какой период ни возьми, он окажется "сразу же после войны") мы образовали гораздо более обширную группу и назвали ее "Семитское действие". В нее входили Натан Елин-Мор, бывший командир подпольной (или террористической) "Лехи", которую британцы называли "бандой Штерна", писатели Боаз Эврон, Амос Кенан и другие.

Целый год мы составляли документ, ничего подобного которому, я уверен, не появилось до сего дня. Он содержал план полного переустройства Государства Израиль во всех сферах жизни. Мы назвали его "Ивритский Манифест".

Он предполагал создание федерации Государства Израиль с Государством Палестина с необходимостью образования совместных руководящих институтов. Он предлагал также создание "Семитской Конфедерации" всех арабских государств, Израиля, а, возможно, также Турции и Ирана (хотя эти страны не вполне семитские, но исповедуют религию с семитскими корнями).

С ТЕХ ПОР идея создания федерации или конфедерации возникала в разное время и при разных обстоятельствах, но так и не привилась.

Сами термины неточны. Какая между ними разница? В разных странах им придают разный смысл. Россия в настоящее время официально является федерацией, хотя не ясно, какими правами обладают составляющие ее субъекты. Швейцария называет себя "конфедерацией". Немецкий Бунд – федеративная республика. Европейский Союз, в любом практическом смысле, это конфедерация, хотя так не называется.

В большей или меньшей степени принято, что "федерация" гораздо более тесный союз, чем "конфедерация". Это ясно обозначилось в ходе гражданской войны в Америке, когда "федеральный" Север сражался с "конфедеративными" южными штатами, стремившимися выйти из союза, который их стеснял.

Но, как я уже упомянул, эти термины слишком изменчивы и, по сути, не так уж важны. Имеет значение суть, а она неизбежно меняется от места к месту в зависимости от истории и обстоятельств.

В НАШЕЙ стране прелесть этой идеи в том, что она решает задачу, подобную "квадратуре круга".

Чего хотят та и другая сторона?

Евреи хотят создать еврейское государство, основанное на еврейской культуре и истории, в котором говорят в основном на иврите и которое связано с евреями диаспоры. Это общий идеал всех евреев, за исключением крошечного меньшинства. Большинство израильтян также хотели бы сохранить страну, и в первую очередь, Иерусалим, неделимыми.

Палестинцы хотят получить, наконец, свое собственное государство, говорить на своем языке, развивать собственную культуру и религию, освободиться от оккупации, жить по своим законам.

(Кон)федерация может разрешить эти кажущиеся противоречия, решив задачу о квадратуре круга. Она позволила бы обоим народам жить свободно в своих государствах, сохраняя свою самобытность, национальные флаги и гимны, правительства и футбольные команды, сберегая в то же время единство страны и разрешая общие проблемы в согласии и в тесном сотрудничестве. Граница между ними по необходимости будет открытой для свободного перемещения людей и товаров. На ней не будет стен.

Я не специалист по Северной Америке, но мне представляется, что нечто подобное уже сложилось между США, Канадой и Мексикой (по крайне мере, пока Трамп не станет президентом), несмотря на культурные и общественные различия между тремя народами.

ПРЕЗИДЕНТ Ривлин не должен удовлетвориться одним лишь опубликованием своей идеи. Несмотря на ограниченность его возможностей в президентской должности, ему следует сделать хотя бы что-то.

Я предложил бы ему созвать конференцию экспертов высокого уровня, которые встретились бы в его резиденции и приступили к обсуждению частностей, чтобы представить, как всё это будет выглядеть практически.

Думаю, что ни одна из сторон не будет вполне довольна возникшей "сущностью". Израильтяне-евреи не откажутся от государственности Израиля, и палестинцы не удовлетворятся ничем меньшим "государства".

Прежде всего, возникнет проблема армии. Будут ли там две самостоятельные армии с некоторыми координационными структурами – в отличие от совершенно неравных отношений, существующих теперь между израильской армией и палестинскими "силами безопасности"? Возможна ли единая армия? Или нечто среднее?

Трудный вопрос. Намного проще вопрос о здравоохранении. В этой области уже реализовано активное сотрудничество между людьми: арабские врачи и медперсонал работают в израильских больницах, а израильские врачи дают консультации палестинским коллегам на оккупированных территориях.

Как с образованием? В каждом из двух государств образование, естественно, будет вестись на своем языке и основываться на своей культуре, истории и традициях. В каждом государстве школьники должны будут изучать язык другого государства, так же, как в Швейцарии школьники изучают, кроме родного, один из национальных языков.

И этого мало. С каждой стороны должна быть проведена переподготовка учителей, чтобы они освоили, по меньшей мере, основы культуры и религии другой стороны. Из учебников будут удалены все следы ненависти; они будут содержать истинное и объективное изложение событий за последние 120 лет.

Серьезные проблемы существуют в экономике. Средний доход израильтянина в 20 раз (это не ошибка: не на 20%, а на 2000%) выше среднего дохода палестинца на оккупированных территориях. Должны быть предприняты усилия на федеральном уровне для сокращения этого невероятного разрыва.

Конечно, не всё поддается планированию и регулируется декретами. Жизнь возьмет свое. Израильские бизнесмены, желающие преуспеть, например, в Саудовской Аравии и Ираке, будут искать палестинских партнеров, а палестинские предприниматели будут использовать израильский опыт и капитал для ведения дел в Йемене и Марокко. Будут завязываться дружеские отношения. То там, то здесь будут заключаться межнациональные браки. (Боже упаси! Вычеркнуть эту фразу!!!)

У взаимных контактов есть своя логика. Встретившись, муфтии и раввины обнаружат огромное сходство ислама с иудаизмом (гораздо большее, чем любой из этих религий с христианством). Деньги построят мосты между бизнесменами, а люди науки быстро найдут общий язык.

Разумеется, возникнут немалые трудности. Что будет с поселенцами? Удастся ли убедить палестинцев позволить некоторым из них остаться? И в обмен, позволят ли израильтяне вернуться некоторому числу беженцев? Я верю в жизнь.

Сможет ли Иерусалим остаться столицей обоих государств и их институтов?

Где пройдут границы между юрисдикциями двух национальных правительств и федеральными институтами?

НЕВОЗМОЖНО преувеличить значение роли Президента Ривлина в этом процессе.

Даже просто пригласив экспертов в свою резиденцию для теоретических обсуждений, он, не подвергая риску свой авторитет, может дать этим ясный сигнал.

Сами обсуждения могут произвести существенный интеллектуальный сдвиг, изменить атмосферу, возродить надежду, вдохнуть оптимизм.

Руби Ривлин оптимист по характеру. Я тоже.

Без оптимизма невозможно что-то изменить к лучшему.

Достижение квадратуры круга считалось невозможной задачей, но Президент может показать нормальным, порядочным людям с обеих сторон: да, квадратура круга возможна!